Школа при Генконсульстве России в Мумбаи, Индия

Кто был на родине твоих отцов,
Прекрасней места не встречал ни разу.

Я - москвич, но сейчас  живу и учусь в  начальной  школе при Генконсульстве России в Мумбаи (Индия). Я жил с бабушкой и дедушкой в Мьянме, Тульской области, но мои родители из  Чечни. Вот о ней я и хочу рассказать.

Каждое лето мы бываем  в Чечне. Это очень красивый и гостеприимный край. Там живут  мои родственники. Но больше всего я люблю бывать у  своей прабабушки. Это мама моего дады (дедушки). Она всегда принимает меня радушно. Ей уже 102 года, но все ее зовут просто Нана (мама), и она всегда всем рада, всех встречает, угощает чаем, ведет со всеми беседы. Она до сих пор всё делает сама.

Прошлым летом мы дадой посетили замечательные места в Чечне. Но больше всего мне понравились древние чеченские башни. О них мне потом много рассказывали дада и Нана. Я очень заинтересовался этим  и хочу поделиться тем, что я узнал об истории своих предков, истории своей Родины.

Каменные башни  - одна из особых достопримечательностей горной части Чеченской республики. Они возвышаются над террасами горных селений. Сегодня эти башни  признаны высшим достижением каменного зодчества Чечни и стали для исследователей своеобразной каменной летописью.

Есть местная поговорка: «Человеку при жизни нужна башня, после смерти - нужен склеп». Ее так комментируют: «Когда в старину выдавали замуж девушку, то ее родители осведомлялись, имеет ли жених башню и родовой склеп; если он их не имел, то считался неподходящим». Уже данный факт указывает на то, что башенные постройки имели своих конкретных строителей и своим наличием показывали силу и духовную значительность своих владельцев.

Время сооружения башен в основном - 14-18 века. Каждая эпоха накладывала свой отпечаток. Сквозь века каменные башни донесли до потомков искусство своих создателей. Мастера-каменотесы украшали отдельные камни рисунками-петроглифами. Мастера-строители были опытными инженерами: при большой высоте сооруженные ими башни сохраняли устойчивость и прочность. Зодчие почитались в народе и хорошо оплачивались. Ценилось искусство чеченских строителей и в соседних районах Кавказа, куда их приглашали работать.

Чеченские башни отличаются большим разнообразием форм, отдельных деталей. Это является подтверждением того, что их строили в разные периоды времени.

Последний - Вайнахский, или классический, период (XV-XVII вв.) – период расцвета чеченской башенной архитектуры, который характеризуется высокой культурой строительства. Боевые и жилые башни приобретают классические, завершенные формы. Подобные сооружения встречаются лишь на территории Чечни и Ингушетии.

По форме башни похожи на конус. Строились они без фундамента. В четырехугольное основание клали камни-монолиты, углы стен скрепляли специальным угловым камнем, он выступал внутрь и служил опорой между ярусами-этажами. Ярусы соединялись внутренними лестницами, которые для безопасности на ночь поднимали.

Чеченские башни строились с соблюдением зеркальной симметрии и пропорциональности всех частей постройки, в удивительной гармонии с окружающим ландшафтом. Они стояли так, чтобы с парапета можно было увидеть костер в окне ближайшей. Таким образом, чеченцы передавали сигнал об опасности и за очень короткое время по всей Чечне узнавали о приближении врага. Даже строительный раствор средневековые зодчие использовали необычный. На основе яичного белка (желтка) и извести. Боевые башни  гармонично вписывались в окружающий ландшафт.

Больше всего башен сохранилось в Аргунском ущелье. Еще сто лет назад Аргунское  ущелье называли ущельем башен. Три башни стояли у въезда в ущелье Шатой. Далее по всему периметру – более сотни башен по Чанты-Аргунскому ущелью вплоть до границы с Грузией. Они располагались так, что от подножия одной башни можно было увидеть костер в окне или бойнице следующей башни. Таким образом  прежде чеченцы передавали сигнал о военной опасности и узнавали о приближении врага.

На протяжении сотен лет  башни, расположенные  на территории Аргунского заповедника, подвергались разрушению. Еще летописцы Чингисхана писали о войне с людьми, живущими в каменных башнях и о разрушении этих башен.

Чеченские горные башни очень хорошо сохранились в отличие от тех, что были возведены в предгорьях, уничтоженных как во времена монголо-татарских нашествий, так и в период Кавказской войны и эпохи депортации чеченцев в 1944 году. Сейчас в Чечне можно увидеть около ста пятидесяти башенных поселений, которые дают возможность отследить историю республики на протяжении трех тысячелетий.

Существовало три вида башен: жилые, сторожевые и боевые.

Жилые имели 2-3 яруса, плоскую кровлю и арочные проемы. В жилых башнях два первые этажа предназначались для содержания скота. Первый – для крупного, второй – для мелкого. На третьем этаже жила семья. Любопытно, совсем обходясь без шкафов. Зато особое место предназначалось очагу башни – кхерчу, дым от которого выходил в окна. Место его в центре помещения считалось священным, а надочажная цепь служила символом клятв. На последнем этаже было место для гостей, а в дни войн он становился боевым ярусом башни. Интересно, что и сейчас, когда чеченцы строят новое жилье, они следуют ритуальным правилам, обязательно закладывая в новую постройку камни из прежних. Чтобы в новостройки обязательно перешла благодать, которая копилась веками. Современные дома с двускатными кровлями кажутся рядом с полуразрушенными каменными башенными постройками жилищами карликов.

Сторожевые башни ставились на входе и выходе из ущелья.

Боевые - в 4-5 ярусов - достигали порой высоту до 30 метров. Боевые башни венчались бойницами и пирамидально-ступенчатой крышей. Нижняя часть башни часто служила жилищем. Каменные башни и хозяйственные постройки около них обносили высоким забором. Так возникала неприступная крепость. По  ее виду можно было судить о достатке хозяина, о его пристрастии к какому-либо ремеслу, а иногда и о его положении в обществе. Например, вольноотпущенному рабу-пленнику разрешалось построить не только свой дом, но и башню, с одним условием - она должна была остаться недостроенной.

В «Песне о том, как построили башню» в поэтической форме описана техника строительства башни:

Трижды землю поили молоком, трижды срывали грунт
И только когда земля отказалась пить, положили первые камни;
Восемь огромных глыб, образующих углы бов¹,
И был каждый камень равен ценою быку, а весом – восьми быкам.
Их привезли с вершины горы, взявши из-под голубого льда…
Каждый камень везли двенадцать быков, ломая копыта от напряженья,
Каждый камень тесали двенадцать дней четыре каменотеса,
И стальные тесла крошились у них, будто сделанные из липы…
Двадцать тесел каждый каменотес сломал о ребра камней,
И камни стали ровны, как стекло, и приняли нужный вид!..
Тогда четыре, как горы, седых старика осмотрели и ощупали их,
И каждый сказал: «Теперь хороши, ни порока, ни трещины нет!»
И каждый сказал: «Бов  будет крепка, как наши горы крепки,
И будет стоять во веки веков, как мир во веки веков стоит!..»
И каждый сказал: «Мы землю здесь поили густым молоком,
А камни эти, чтоб были крепки, напоим горячей кровью, –
Пусть свяжет кровь четыре угла, как род наш кровью связан,
И этой связи не сокрушат ни смерть, ни вечное время!»
Был приведен баран, чья шерсть горных снегов белей,
И рога, сделав дважды полный круг, были, как копья, остры…
И каждый камень был обагрен горячей, как солнце, кровью…
Пока в котле варился баран, была замешана известь,
И было белой известью скреплено скрепленное красной кровью…
После этого начали пир, на луг расстелив кошму²…
Целую гору мяса принесли и поставили на кошму,
Золотистый, как день, чурек³ и черное пиво, густое, как ночь,
Принесли и поставили на кошму.
Сыр ноздреватый и желтый мед принесли и поставили на кошму,
И сто тридцать стаканов из серебра рода старейший отец
Вынес из гала⁴, и на кошме расставили юноши их.
Сто тридцать мужей сидели вокруг, по самой кайме как раз,
И отразились на серебре двести шестьдесят глаз!
Сто тридцать юношей встали вокруг, ста тридцати мужам служа,
И небо раскинуло над кошмой свой голубой шатер…

На самом почетном месте посажен Янд – славный строитель бов
И первый наполненный стакан поставлен был перед ним.
Лучшие части барана и лучший чурек предложены были ему.
И если Янд поднимал стакан, все поднимали враз,
А если он ставил стакан, то ставили все, как один!
Пока он ел, готовясь к труду, ели и пили все,
А когда он насытился и сказал: «Баркал⁵ хозяину!» – то
Все перестали есть, и все хозяина поблагодарили…
И дечиг-пандара⁶ живое сердце трепетало под пальцами музыканта,
Когда восемь помощников Янда, встав, стали готовить известь…
Известь кипела, пенясь, шипя, будто змея, и густела…
И становилась вязкой, как темнота узких ночных ущелий…
Лишь только песня потухла, Янд встал и принялся за работу:
Он взял два камня и, смазав их известью, ударил один о другой,
И сразу два камня стали одним под сильной его рукой!
«Известь готова, сказал Янд, пора приняться за дело!»
И все ожило вокруг него, запенилось и зашипело!
Крутился ворот, от натуги скрипя: струной дечиг-пандара напрягался канат,
Скрученный из восьми ремней, вырезанных из кожи буйвола;
Камни, становясь, будто пух, легки, шли наверх, послушные неуклонно
И поворачиваясь в руках Янда нужной ему стороной.
Из разных мест ущелья привезены обломки различных глыб,
Скрепленные известью, становились они неделимым целым.
Камни ложились один за другим, вздымался за рядом ряд,
И казалось, что известь и камни между собой, как бы советуясь, говорят…
Так Янд работал, кипел и пел, яростью труда лют,
И казалось, что камни под его рукой, гордые собой, поют…
Работа кипела, и Янд горел в работе, не считая дней,
И в небо вонзилась своей вершиной стройной песня камней.
Первый ярус закончен, сюда никогда не заглянет день…
Ярус второй – уже свод сведен и очажная цепь висит,
Здесь будет дни свои коротать семья в случае войны!
Янд сам вытесал косяки из черных гранитных глыб,
Сам из дубовых брусьев сбил дверь толщиною в пядь,
Сам приладил засов, и сам проверил его работу,
Выше поднялся Янд и вновь принялся за работу!
Четвертый ярус – здесь сторожа, сменяясь, у бойниц встанут,
И все четыре стороны света будут как на ладони.
Так камни ложились за рядом ряд, ярус за ярусом росла бов.
И вот на триста шестидесятый день закончил Янд пятый ярус!

Четыре балкона с четырех стен выступали вперед,
И с каждого пуля-молния без промаха в сердце бьет!
И снова Янд поднимается выше, и выше уже нельзя, -
Здесь будет крыша, легкая, словно свет, стройным конусом сведена,
Ложатся уступами ряды камней, постоянно сужаясь кверху,
И тонкие плиты сланца их перекрывают сверху.
И вот опять ряд камней и плит, и снова камни и плиты,
А Янд все ближе, ближе к солнцу, ближе с каждой минутой!
В четыре дня двадцать рядов камней и двенадцать сланцевых плит
Под неутомимой его рукой, красиво перемежаясь, легли…
И вот триста шестьдесят пятый день, проснувшись, открыл глаза,
Сразу же хлынула дню в глаза просторная синева. –
Вместе с рассветом проснулся Янд, легко заскрипел ворот, –
Янд поднялся на башню, и у его ног расположились горы.
В последний раз напрягался канат, бесконечный, как человеческая память,
И последний раз ворот скрипел и пел, поднимая последний камень.
Закончена песня труда и камней – выше уже нельзя:
Над самою головою легкие облака плывут, скользя,
Садится солнце, и, пересекая ущелье, бов бросает тень.
Так стал последним, замковым камнем триста шестьдесят пятый день.

бов¹- башня

кошму² – войлочный ковер из шкуры овцы

чурек ² – лепешка, хлеб

гала³ - город

баркал⁴-спасибо

дечиг-пандара⁵ - музыкальный инструмент (дер.гармошка)

Уникальные сооружения 11-17 веков - чеченские башни – боевые, жилые и двойного назначения – дорогие и священные для чеченского народа исторические и культурные памятники. Бов - так называют чеченцы эти прекрасные и вечные сооружения. Веками стоят они, озирая равнины с высоких гор. Веками они стоят, и никто не может сломить их гордую стать.

Мои родственники проживают в предгорьях, где нет башен, но из рассказов наны и дады я узнал, что наши предки жили именно в горах. Что привело их в нынешние места проживания? Нана рассказывала, что причины были разные – это, в первую очередь, политика царской России по переселению горских народов на равнину в целях обеспечения безопасности Военно-Грузинской дороги, проблема земле обеспечения при большой плотности населения и, даже, кровная месть, которая и до сих пор имеет место в Чечне. Все это заставляло людей семьями менять место жительства.

Мои предки по маме жили в Чечен-ауле (это родное село моего отца, где и сейчас живут все мои родственники по его линии). Есть очень интересная легенда о возникновении этого села. Когда-то давно одну очень красивую девушку по имени Чеча украл один из князей (это тоже традиция, которая и сейчас встречается в жизни). Вскоре он умер, а она ушла с гор на равнину и поселилась в очень красивом месте на реке. В память о ней село стало называться Чечен-аул. Так вот, родственники моей мамы тоже жили в этом селе, но, спасаясь от кровной мести, им пришлось перебраться в другое село.

А еще нана рассказывала, что дада моего дады (мой прапрадед) Виса, от имени которого образовалась нынешняя фамилия  моей мамы, вспоминал о том, как жили наши предки в то далекое время. Именно в горах, в этих старых башнях  скрывались абреки (люди вне закона, Робин Гуды того времени), которых часто укрывали наши родственники, а по законам гор, человек, который пришел в твой дом как гость, может рассчитывать на твое гостеприимство и твою  защиту, поэтому башни служили местом, где могли немного передохнуть и подкрепиться люди, которые были гонимы властью.

Когда попадаешь Аргунское ущелье, тобой овладевают такие чувства, которые трудно описать словами. Ты ступаешь по земле,  которая хранит память о твоих предках, как они тут жили, чем занимались. Она хранит тепло очага, на котором они готовили, тепло души и жар сердец, которые согревали родных, знакомых и даже незнакомых им людей. Башни - хранительницы  этого. Только здесь ты понимаешь, кто ты и откуда. Не зря ведь говорят о памяти предков. А еще появляется ощущение простора, свободы, как будто крылья вырастают…

у

При создании этого проекта я узнал много нового о своих предках, о домах, в которых они жили, об обычаях и традициях чеченского народа, об истории развития этого благодатного края, о тяготах, выпавших на  долю моего народа.

Раньше я не задумывался о своем происхождении, я жил в разных городах и странах (не зря я упомянул о своей географии в начале этой работы). Теперь я знаю, что я – сын чеченского народа, знаю имена своих предков по маминой линии (по папиной только изучаю) :

мой дада (дедушка) -  АНДИ,

его отец – ГАГАЛ,

отец Гагала – ВИСА,

отец Висы – САЛАМГИР,

отец Саламгира – БАТАЛ (именно его имя используют, чтобы сказать, какого мы рода),

отец Батала – АДУ,

отец Аду – ДАЦА,

отец Даца  – ВАХАБ,

отец Вахаба – ДОДЖ ХЬАЖ.

Человек связан с родиной, в его любви к ней  проявляется в привязанность к родному дому, в верности памяти предков. Связь прошлого и будущего неразрывна. Не зная прошлого, невозможно осмыслить настоящее и заглянуть в будущее. Пока мы помним о прошлом, мы можем мечтать о будущем, значит, мы живы.

И я понял самое главное. Я - чеченец. И я горжусь, что принадлежу  этому гордому, вольному, несгибаемому, умному и трудолюбивому народу.